Материал опубликован:

1. Иванов И.А. Проблема отбора информации в консервации-реставрации богослужебных предметов // Наука и библиотека: сборник научных трудов. Вып. 7 / отв. ред. Н.В. Колпакова. – Санкт-Петербург: БАН, 2023. – с. 131-137
2. Иванов И.А. Сравнительный анализ подходов музейной и немузейной консервации-реставрации богослужебных предметов // Книжные памятники в аспекте сохранности: материалы VII междисциплинарной научно-практической конференции / Министерство культуры Российской Федерации, Библиотека иностранной литературы; [сост. К.А. Дмитриева, Р.М. Сальникова, Е.В. Мымрина]. – Москва: Центр книги Рудомино, 2023. – с. 99-106

Презентация (доклад) на VII междисциплинарной научно-практической конференции – Иванов И.А. Сравнительный анализ подходов музейной и немузейной консервации-реставрации богослужебных предметов

УДК 629.488.32

ББК 79.05

И.А. Иванов

Проблема отбора информации в консервации-реставрации богослужебных предметов

Иванов Иван Александрович – ведущий редактор, Редакционно-издательский отдел

Библиотека Российской академии наук, Санкт-Петербург, Россия, e-mail: ooogarda@yandex.ru

Аннотация

Материал рассматривает разницу между музейной и коммерческой реставрацией в области предреставрационного исследования и методик консервации-реставрации богослужебных предметов (книг и икон). Она возникает из-за различий в подходах к отбору материала, когда музеи изучают только сохранившиеся богослужебные предметы, а коммерческая реставрация – еще и руинизированные предметы под утилизацию.

Ключевые слова: методики консервации, методики реставрации, сохранение богослужебных предметов, книги, иконы.

Систематическая ошибка выжившего (англ. survivorship bias) — разновидность систематической ошибки отбора, когда по одной рассматриваемой группе («выжившие») есть много данных, а по другой («погибшие») они практически отсутствуют. В результате исследователи пытаются искать общие черты среди «выживших» и упускают из вида, что не менее важная информация скрывается среди «погибших».

Один из наиболее известных примеров такой ошибки связан со Второй мировой войной. Венгерский математик Абрахам Вальд, в то время являвшийся участником американской Statistical Research Group, анализируя расположение разрушений возвращавшихся на базу бомбардировщиков, заключил, что конструкцию стоит укреплять не в местах с наибольшим количеством повреждений, а в тех, где их практически нет. Отсутствие данных позволило сделать вывод: после повреждений определенных частей самолета он уже не способен «выжить» и продолжить полет, вернувшись на базу.

Храм или домашняя молельня — это первое место, куда попадают богослужебные предметы: иконы и книги. Но их путь там не заканчивается. Происходит это чаще всего в одном из храмов, где ветхие предметы сжигают. Изучая сохранность книг и икон в храмах или собраниях, мы должны понимать, что видим только те предметы, повреждения которых не были критичными для их владельцев, что позволило предметам «выжить». То же можно сказать и о коллекциях в музеях — в фонды попали только те книги и иконы, которые уже прошли музейный отбор по сохранности.

Существует прямая зависимость между сохранностью книг и икон и их местом в храме или прихрамовых помещениях. Поэтому, занимаясь исследованиями, мы должны понимать, что состояние предметов будет различаться в зависимости от того, где они хранятся. Конечно, понятия сохранности «отличная», «хорошая», «удовлетворительная» или «плохая» — субъективные. При этом при выборе между приведением богослужебных предметов «в порядок» и их утилизацией перед лицами, принимающими решение о судьбе образа, встает вопрос о художественной и духовной ценности предмета. Рассматриваемый предмет сравнивается не с другими предметами вообще, а с теми, что уже присутствуют в храме. Поэтому, например, небогатый сельский храм будет дорожить любой краснушкой или кустарным деревенским письмом, печатными книгами XIX века, а богатый городской храм может не придавать значения и скорописным иконам знаменитых центров — Холуя, Мстеры, Палеха — или печатным изданиям XVIII века. С богослужебными книгами аналогичная ситуация: они делятся на те, которые еще можно использовать в богослужении, и те, которые уже нельзя. Если книга ветхая, ее заменяют новой. Складывается ситуация, когда еще сохранившиеся книги конца XIX – XXI вв. участвуют в богослужении, а ветхие книги XVII–XVIII вв. хранятся в неподходящих для них местах — под лавками, на антресолях, в подвале или на чердаке — и ждут своей судьбы под утилизацию. Отдельно при храмах стоит проблема книг, созданных в период гонений советской власти. Это уникальные издания, которые написаны от руки или напечатаны на машинке. При обилии современной богослужебной литературы нынешняя Церковь не считает эти памятники времен гонений ценными. И подобные книги отправляются не в церковный музей (которого может и не быть) или древлехранилище, а на сжигание или медленное разрушение в неподходящих условиях.

Таким образом, и место богослужебного предмета в храме будет различным, в зависимости от того, чем дорожит церковное начальство или человек, который определяет судьбу книги или иконы. В бедном храме, где в иконостасе присутствуют только распечатанные на принтере иконы и недорогое напрестольное Евангелие, любая икона ручного письма будет помещена либо в иконостас, либо рядом с престолом, каждая книга будет цениться. А в храме Троице-Сергиевой лавры, где в иконостасе стоят работы Андрея Рублева, рядом на стенах будут находиться только памятники времен Средних веков или начала Нового времени. Поэтому градация разделения книг и икон по помещениям в зависимости от сохранности, размеров или стиля письма существует при любом храме.

Предметы в отличной и хорошей сохранности размещаются в храме (иконостас, стены, напольные киоты, стеллажи) или прихрамовых помещениях (трапезные, дом притча и так далее), в том числе в ризнице или древлехранилище.

Предметы, требующие небольшого ремонта или консервации, размещаются в бытовых помещениях, ризнице, древлехранилище, реже в храме. Сюда же попадают предметы, которые не так хороши, как размещаемые в иконостасе или в алтаре, не подходят для храма.

Предметы, требующие серьезного ремонта, консервации и реставрации, размещаются в ризнице, древлехранилище (если считаются ценными) [11, с. 233–240], а иногда уже в отдельном помещении (в комнате для хранения вещей, на чердаке, под лавкой, рядом с печкой и в прочих местах, не предназначенных для хранения книг и икон).

Предметы со значительными повреждениями хранятся в ризнице или отдельном помещении. И в таких случаях всегда встает вопрос о ремонте, реставрации, реконструкции или утилизации (сжигании) книги или иконы.

Предметы, предназначенные на утилизацию, обычно хранятся уже или в мастерских, или в подсобных помещениях.

Знакомство с определенными на сжигание иконами и книгами в храмах и монастырях показывает следующую картину:

1) В группе риска находятся иконы и книги , выполненные с использованием дешевых технологий (XIX–XXI вв.), а также вышедшие из богослужебного круга иконы и книги XVII–XVIII вв. Книги этого времени изданы с указанием года выхода на церковнославняском (который служащие храма могут не знать), считаются просто дореволюционными и заменяются современной литературой. А покрывной лак с годами на иконах темнеет, становится не видно изображения и ценность иконы для богослужения резко падает — без ясного лика и подписи икона теряет свою религиозную ценность.

2) Иконы и книги с большим объемом утрат. Для книг это будут утраченные листы блока, выпавшие тетради, сильно поврежденные листы с утратами, утрата частей переплетных крышек, корешка и разрушенная конструкция переплета и сшивки блока. Для икон — утрата грунта («руины»), красочного слоя, личного письма. Решение об утилизации или небрежном хранении таких предметов («им уже ничего не поможет») не имеет под собой оснований, так как предметы с большим количеством утрат не теряют художественных и духовных свойств. Их оценка должна проводиться в соответствии не с утилитарным использованием, а культурной и исторической ценностью.

Хрестоматийный пример — Спас Вседержитель из Звенигородского чина, находящийся сегодня в Государственной Третьяковской галерее. Он представляет из себя отреставрированную руину [4, с. 98]. Найденный экспедицией образ не хранился как святыня в храме, а находился в одном из подсобных помещений¹, не предназначенных для хранения икон [5, с. 64; 4, с. 98]. Это же касается и книг: часть национальный святынь сохранилась только потому, что их выкупили в XIX веке напрямую перед утилизацией [10, с. 15].

Пример из собственной практики. Обследуя один из храмов Псковской области, я попросил показать книги, уже не используемые в богослужении. Открыв небольшой шкафчик, стоящий на полу, я нашел полный комплект из 12 томов Минеи времен совместного правления Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича (1689 год). Блоки были перешиты в XIX веке, поэтому все листы книг сохранились. Переплеты с тиснением золотом и мрамориванием кожи — в неудовлетворительном состоянии. Что делать с такими книгами в храме никто не понимает. Они не используются в богослужении, а консервация-реставрация каждого тома обойдется в 200 000 – 300 000 рублей за книгу. При бюджете храма на год в 0 рублей (содержится стараниями общины).

Поэтому одна из мер сохранения предметов — определять их ценность не для храма, не по состоянию сохранности или времени создания, а по возможности консервации, реставрации, воссоздания или реконструкции книги или образа. И каждый случай надо рассматривать индивидуально.

Несомненной помощью в сохранности предметов в храмах будут рекомендации художника-реставратора о сохранении, консервации, реставрации имеющихся предметов в храме, в том числе руинизированных. При осмотре предметов всегда необходимо спрашивать, есть ли еще другие предметы богослужения, даже уже не использующиеся. Подчас реставратор — единственный специалист, который может оценить состояние и ценность предметов в храме. Поэтому чем полнее будет экспертиза или атрибуция увиденного, тем лучше.

Проблема формирования методик консервации и реставрации — для каких предметов они созданы?

Теперь, зная о систематической ошибке в отборе информации, мы можем попробовать найти систематические ошибки при формировании методик. Поскольку сохранность предметов зависит от места их хранения, логично предположить, что и методики будут зависеть от условий хранения. В самом простом виде методики можно разделить по составу сохранности предметов при хранении.

1) Музейная и библиотечная реставрация. Исторически в музеи и библиотеки попадали лучшие из тех предметов, что были на момент их отбора на месте — в храмах или монастырях. Применив принцип систематической ошибки выжившего, мы поймем, что они формировались всегда из предметов наилучшей сохранности. К тому же музейные и библиотечные условия хранения и реставрации крайне специфичны [6]. Требования для списания предметов там очень жесткие, поэтому музеи хранят почти все, что попало им в фонды, даже археологические остатки. И для этого у них есть необходимые помещения (пусть и меньше, чем хотелось бы) с нужными климатическими условиями. Грубо говоря, часть фондов при нехватке места в основной экспозиции музей и библиотека никогда не разместят в неотапливаемой сторожке. Таким образом, хранение даже остатков может происходить достаточно долго. Все перечисленное создает и специфические условия для формирования методик копирования, консервации, реставрации, воссоздания и реконструкции. Иначе говоря — сейчас музейно-библиотечная реставрация есть отдельный стиль научной реставрации [3, с. 225–236]. На сегодня музейно-библиотечные условия хранения и методики консервации-реставрации — во многом идеальные, не всегда достижимые в церковной жизни предметов. Как минимум в Церкви нет достаточного количества специалистов, умеющих работать по музейным методикам в области масляной [1] и темперной живописи [2], консервации-реставрации книг.

Таким образом, при диагностике сохранности предметов музейные методики оценки и консервации-реставрации не всегда подходят: в музеях вопрос об утилизации предметов стоит не так остро, как в Церкви. Поэтому эксперту или консерватору-реставратору необходимо помнить — оценивая состояние предмета в храме он определяет и перспективы его будущего существования. Либо книга или икона после диагностики начнет свой путь к консервации, либо останется в разрушающих для нее условиях и будет списана или вообще утилизирована. Справедливо и обратное — уже списанные в храме для утилизации предметы могут быть оценены экспертом или консерватором-реставратором как возможные для спасения с последующими необходимыми рекомендациями.

Об этом важно помнить — в отличие от музейной системы судьбу богослужебного предмета в дальнейшем определяет эксперт или консерватор-реставратор, выдавая то или иное заключение о его сохранности.

2) Немузейная реставрация. Сегодня ее часто называют коммерческой. Причина неопределенности наименования — новизна явления. Почти 70 лет консервация и реставрация предметов была монополизирована государством. С крахом СССР эта монополия была утрачена и помимо государственной реставрации появилась еще и коммерческая. А так как государственная реставрация движимых предметов разрабатывалась под потребности музеев и фондов научных учреждений, то со временем понятия «музейная реставрация», «государственная реставрация» и «научная реставрация» стали синонимами. Что совсем не так [7, с. 79–80]. Отличие музейной реставрации от коммерческой состоит в том, что чаще всего музейная реставрация предметов делается под определенные условия хранения, прописанные в соответствующей инструкции [6]¹. В то время как коммерческая реставрация, базируясь на тех же научных принципах, что и музейная, исходит из того, что предмет может находится в отличной от музейной среде.

Таким образом, эксперту или консерватору-реставратору необходимо помнить, что при оценке сохранности предметов в храмах он трудится в сфере немузейной консервации-реставрации, то есть спектр применяемых им методик должен быть шире музейных, так как отличаются условия хранения и экспозиции предметов, а также температурно-влажностный режим помещения.

3) Необходимо помнить, что церковный взгляд представляет икону или книгу в первую очередь не как историческую ценность, а как святыню из-за написанного образа или текста. Музейная же реставрация методически исходит из понятий подлинности и исторической достоверности памятника и разделяет предметы соответствующим образом (источники, пособия, исследования). Церковный взгляд на предмет отличается от музейного. Церковь воспринимает в образе или тексте его цельность и следование устоявшимся канонам, понятия подлинности и историчности отходят на второй план. Поэтому и церковное отношение к реставрации отличается от музейного. Из-за этого возникают спорные моменты в оценке дальнейшей судьбы богослужебных предметов, отчего зависят и рекомендуемые методики консервации-реставрации.

Отличия музейных и коммерческих методик консервации-реставрации чаще всего лежат в области утрат на образе или в книге:

1) Что делать с небольшими утратами на образе или странице, части переплета, не влияющими на общую композицию или детали? Например, для икон это частичные утраты красочного слоя или левкаса на местах одежд, фоне, полях или лузге. А для книг – частичные утраты листа (с текстом или без), покрывного материала на переплете. Музейные методики на местах утрат рекомендуют методы заливки одним цветом [9, с. 112–113], пунктирование [2, с. 112], точечное заполнение [1, с. 155–159]. Однако современная практика сотрудничества Церкви и реставрационных мастерских (которая исторически применялась в XIX и XX вв.) дополняется методом тонировок «под автора» для икон [8, с. 209–213] или точно в цвет (для материалов блока и переплета) в границах утрат без нанесения нового красочного слоя на оригинальные части. Тонировки в цвет и тон позволяют сохранить экспозиционный вид богослужебных предметов, что очень важно для Церкви.

2) Для Церкви, как уже говорилось выше, более важна цельность образа, чем его историчность. Поэтому одним из методов по консервации книг и икон может быть замена их копиями или новыми предметами, чтобы последние оставались в действующем храме, а оригиналы были изъяты из богослужебного годового круга и помещены на временное или постоянное хранение в другие климатические условия — в помещение с музейными параметрами хранения.

3) Чаще всего под списание и уничтожения попадают уже руинизированные книги и иконы. Руинизированное состояние для книг – неполнота листов блока, утраты листов и тетрадей, отсутствие частичное или полное оригинального переплета. Руинизированное состояние для икон – остатки письма на иконной доске, когда у образа утрачено личное письмо или большой объем письма, наблюдается частичная сохранность иконной доски. Музейные методики относительно остатков рекомендуют заниматься их консервацией с дальнейшим хранением в фондах. Церковный опыт прошлых веков говорит о том, что практика сохранения остатков, восполнение утрат материалов книг и икон, реконструкция и воссоздание утрат — вполне возможная практика. Безусловно, при оформлении всей необходимой исследовательской и реставрационной документации и показаниях к таким работам. Главное при этой форме реконструкции-воссоздания новых тонировок по утратам — чтобы остатки были законсервированы и новая работа проводилась за границей их сохранности.

Список источников

1. Алешин А.Б. Реставрация станковой масляной живописи: учебное пособие. Москва : Художественная школа, 2013. 224 с.

2. Бобров Ю.Г., Бобров Ф.Ю. Консервация и реставрация станковой темперной живописи. Москва : Художественно-педагогическое издательство, 2008. 128 с. : ил.

3. Бобров Ю.Г. Философия современной консервации-реставрации. Иллюзии и реальность. Москва : Художественная школа, 2017. 288 с. : ил.

4. Бобров Ю.Г. История реставрации древнерусской живописи. Ленинград : Художник РСФСР, 1987. 164 с. : ил.

5. Вздорнов Г.И. Реставрация и наука. Очерки по истории открытия и изучения древнерусской живописи. Москва : Индрик, 2006. 412 с. : ил.

6. Единые правила и условия учета музейных предметов и музейных коллекций, включенных в состав Музейного фонда Российской Федерации, и порядка формирования, учета, сохранения и использования Музейного фонда Российской Федерации от 23 июля 2020 года. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/74768877/ (дата обращения: 31.05.2023).

7. Иванов И.А. Научная реставрация: государственная и коммерческая. Сходства и различия // Наука и библиотека : сборник научных трудов. Санкт-Петербург : БАН, 2021. Вып. 3. С. 79–90.

8. Реставрация произведений станковой темперной живописи: учеб. пособие для высших учеб. заведений / Г.С. Клокова, О.В. Демина, И.В. Федорова [и др.]. 2-е изд., доп. и перераб. Москва : ПСТГУ, 2018. 224 с. : ил. + цв. вкл. [16]

9. Реставрация станковой темперной живописи : учебник / под ред. В.В. Филатова. Москва : Изобразительное искусство, 1986. 222 с., 2 л. ил.

10. Формозов А.А. Русское общество и охрана памятников культуры. 2-е изд., доп. Москва : Советская Россия, 1990. 112 с.

11. Церковный древлехранитель. Методическое пособие по сохранению памятников церковной старины и искусства. 2-е изд., испр. и доп. Москва : Издательство Сретенского монастыря, 2017. 216 с.

Ivanov I. The problem of information selection in the conservation and restoration of liturgical objects

Ivanov Ivan – Managing Editor, Editorial and Publishing Department

Russian Academy of

Sciences Library, Saint-Petersburg, Russia, e-mail: ooogarda@yandex.ru

ABSTRACT

The material examines the difference between museum and commercial restoration in the field of pre-restoration research and methods of conservation-restoration of liturgical objects (books and icons). This is due to different methods of information selection, when museums study only preserved liturgical items, and commercial restoration also studies ruined items for disposal.

Keywords: conservation techniques, restoration techniques, preservation of liturgical objects, books, icons.